Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать
с другой стороны сарая
с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом
говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер
с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я,
говорит,
племянника не знаю; может быть, он мот. Пусть он докажет мне, что он надежный человек, пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».
Племянник, вместо того чтобы приезжать, приходил, всматривался в людей и, разумеется, большею частию оставался недоволен обстановкою: в одном семействе слишком надменны; в другом — мать семейства хороша, отец дурак, в третьем наоборот, и т. д., в иных и можно бы жить, да условия невозможные для Верочки; или надобно
говорить по — английски, — она не
говорит; или хотят иметь собственно не гувернантку, а няньку, или люди всем хороши, кроме того, что сами бедны, и в квартире нет помещения для гувернантки, кроме детской,
с двумя большими детьми, двумя малютками, нянькою и кормилицею.
Одним утром явился к моему отцу небольшой человек в золотых очках,
с большим носом,
с полупотерянными волосами,
с пальцами, обожженными химическими реагенциями. Отец мой встретил его холодно, колко;
племянник отвечал той же монетой и не хуже чеканенной; померявшись, они стали
говорить о посторонних предметах
с наружным равнодушием и расстались учтиво, но
с затаенной злобой друг против друга. Отец мой увидел, что боец ему не уступит.
В непродолжительном времени об Иване Федоровиче везде пошли речи как о великом хозяине. Тетушка не могла нарадоваться своим
племянником и никогда не упускала случая им похвастаться. В один день, — это было уже по окончании жатвы, и именно в конце июля, — Василиса Кашпоровна, взявши Ивана Федоровича
с таинственным видом за руку, сказала, что она теперь хочет
поговорить с ним о деле, которое
с давних пор уже ее занимает.
Наконец хозяйка
с тетушкою и чернявою барышнею возвратились.
Поговоривши еще немного, Василиса Кашпоровна распростилась
с старушкою и барышнями, несмотря на все приглашения остаться ночевать. Старушка и барышни вышли на крыльцо проводить гостей и долго еще кланялись выглядывавшим из брички тетушке и
племяннику.
— Конечно, дом сумасшедших! — не вытерпела и резко проговорила Аглая, но слова ее пропали в общем шуме; все уже громко
говорили, все рассуждали, кто спорил, кто смеялся. Иван Федорович Епанчин был в последней степени негодования и,
с видом оскорбленного достоинства, поджидал Лизавету Прокофьевну.
Племянник Лебедева ввернул последнее словечко...
— Нет-с, они не то чтобы нигилисты, — шагнул вперед Лебедев, который тоже чуть не трясся от волнения, — это другие-с, особенные, мой
племянник говорил, что они дальше нигилистов ушли-с.
Почта привезла мне письмо от Annette, где она
говорит, что мой
племянник Гаюс вышел в отставку и едет искать золото
с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь. Мне хочется
с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
— Старик
говорит, — вы меня знаете! Тридцать девять лет работаю здесь, пятьдесят три года на земле живу.
Племянника моего, мальчонку чистого, умницу, опять забрали сегодня. Тоже впереди шел, рядом
с Власовым, — около самого знамени…
— Послушай, Александр! — начал Петр Иваныч, отирая салфеткой рот и подвигая к
племяннику кресло, — я вижу, что
с тобой точно надо
поговорить не шутя.
Утром Петр Иваныч привез
племянника в департамент, и пока сам он
говорил с своим приятелем — начальником отделения, Александр знакомился
с этим новым для него миром. Он еще мечтал все о проектах и ломал себе голову над тем, какой государственный вопрос предложат ему решить, между тем все стоял и смотрел.
— Тебе решительно улыбается фортуна, —
говорил Петр Иваныч
племяннику. — Я сначала целый год без жалованья служил, а ты вдруг поступил на старший оклад; ведь это семьсот пятьдесят рублей, а
с наградой тысяча будет. Прекрасно на первый случай! Начальник отделения хвалит тебя; только
говорит, что ты рассеян: то запятых не поставишь, то забудешь написать содержание бумаги. Пожалуйста, отвыкни: главное дело — обращай внимание на то, что у тебя перед глазами, а не заносись вон куда.
— Ну, Сергей Степаныч, не
говорите об этом!.. — воскликнул Егор Егорыч. — Я сам ввел
племянника неосмотрительно!.. Не
с умыслом же я это делал и не из пренебрежения к ложе!
— Как помру, — сипло и вяло
говорил Пушкарь, — позови цирульника, побрил бы меня! Поминок — не делай, не любишь ты нищих. Конечно — дармоеды. Ты вот что: останутся у меня
племянники — Саватейка
с Зосимой — ты им помоги когда!
Тетка, двое суток сердившаяся на Бельтова за его первый пассаж
с гувернанткой, целую жизнь не могла забыть несносного брака своего
племянника и умерла, не пуская его на глаза; она часто
говорила, что дожила бы до ста лет, если б этот несчастный случай не лишил ее сна и аппетита.
— Встаньте-с, —
говорит мне дядин слуга, — отбою ведь нет, — вот уже и нынче третий раз приходят. «Дядюшки,
говорят, нет, так хоть
племянника побуди».
«Другажды, — читаю, пишут отец Маркел, — проходя
с дьяконом случайно вечернею порою мимо дома того же священника отца Иоанна, опять видели, как он со всем своим семейством,
с женою,
племянником и
с купно приехавшею к нему на каникулярное время из женской гимназии племянницею, азартно играл в карты, яростно ударяя по столу то кралею, то хлапом, и при сем непозволительно восклицал: „никто больше меня, никто!“» Прочитав сие, взглянул я на преосвященного владыку и, не дожидаясь его вопроса,
говорю...
Гурмыжская. Довольно трудно объяснить; но
с тобой я могу
говорить откровенно; я вижу, что ты мне предан. Вот видишь: у меня есть
племянник.
Карп. Как вы
говорите доложить, коли заняты
с полковником.
Племянник ихний приехал.
Сейчас я там был (показывая на кабинет), так
говорили (тихо): не знаю, что
с племянником делать! Пойми из этого.
Пока происходил этот разговор, Марья Васильевна, видя, что барон, начав
говорить с Михайлом Борисовичем, как бы случайно встал перед ним на ноги, воспользовалась этим и села рядом
с племянником.
Ему нравилось, что Яков, бывая у дяди, не вмешивался в бесконечные споры Мирона
с его приятелем, отрёпанным, беспокойным Горицветовым. Мирон стал уже совершенно не похож на купеческого сына; худощавый, носатый, в очках, в курточке
с позолоченными пуговицами, какими-то вензелями на плечах, он напоминал мирового судью. Ходил и сидел он прямо, как солдат,
говорил высокомерно, заносчиво, и хотя Пётр понимал, что
племянник всегда
говорит что-то умное, всё-таки Мирон не нравился ему.
В других статьях говорится нередко
с насмешкою о разных милостивцах, а в статье «Картины моей родни» выведена тетушка, которая
говорит: «Кто родню забывает, а особенно знатную, в том нет уже божией благодати», и за то, что
племянник редко ездит к ней покланяться, называет его «беззаконником и даже антихристом».
Она некоторым образом действительно была права в своем неудовольствии на Бешметевых: во-первых, если читатель помнит поступок
с нею Владимира Андреича на свадьбе, то, конечно, уже согласится, что это поступок скверный; во-вторых, молодые, делая визиты, объехали сначала всех знатных знакомых, а к ней уже пожаловали на другой день после обеда, и потом, когда она начала им за это выговаривать, то оболтус-племянник по обыкновению сидел дураком, а племянница вздумала еще вздернуть свой нос и
с гримасою пропищать, что «если,
говорит, вам неприятно наше посещение, то мы и совсем не будем ездить», а после и кланяться перестала.
Павел хотел было отказаться, но ему жаль стало сестры, и он снова сел на прежнее место. Через несколько минут в комнату вошел
с нянькой старший сын Лизаветы Васильевны. Он, ни слова не
говоря и только поглядывая искоса на незнакомое ему лицо Павла, подошел к матери и положил к ней головку на колени. Лизавета Васильевна взяла его к себе на руки и начала целовать. Павел любовался
племянником и, кажется, забыл неприятное впечатление, произведенное на него зятем: ребенок был действительно хорош собою.
— На что, —
говорит, — мне годятся наемные люди? Это вам, сестрам, даже стыдно и
говорить, а мне
с ними идти стыдно и страшно. Кромчане! Хороши тоже люди называются! Они пойдут провожать, да сами же первые и убьют, а Миша мне
племянник, — мне
с ним по крайней мере смело и прилично.
Глафира Фирсовна. Было, да сплыло. Разве я виновата? Ишь ты, отец-то у нее какой круговой! Дедушка было к ней со всем расположением… А его расположение как ты ценишь? Меньше миллиона никак нельзя. Теперь на
племянников так рассердился, — беда! «Никому,
говорит, денег не дам, сам женюсь!» Вот ты и поди
с ним! И ты хорош: тебе только, видно, деньги нужны, а душу ты ни во что считаешь. А ты души ищи, а не денег! Деньги прах, вот что я тебе
говорю. Я старый человек, понимающий, ты меня послушай.
— А к тому и
говорю, что племянник-то ваш, я вижу, сытенький мальчик, и притом
с отцом,
с матерью. Поставят его на дорогу, научат, и пойдет он себе жить благородно, по-божьему. А вот Мишка,
с которым вы сейчас шли,
с малых лет все по тюрьмам да на поселении. Так же и я вот:
с самых
с тех пор, как пошел за отцом да как мать померла, я, может, и человека хорошего не видал и слова хорошего не слыхал. Откуда мне было в понятие войти? Верно ли я
говорю?
— Однако теперь они какие деньги-то гребут! Ай-ай-ай… страшно вымолвить… Мне
племянник студент летом рассказывал. Рубль за строку,
говорит. Как новая строка — рубль. Например: «В комнату вошел граф» — рубль. Или просто
с новой строки «да» — и рубль. По полтиннику за букву. Или даже еще больше. Скажем, героя романа спрашивают: «Кто отец этого прелестного ребенка?» А он коротко отвечает
с гордостью «Я» — И пожалуйте: рубль в кармане.
— Видите ли, почтеннейший Тимофей Гордеич, —
с озабоченным видом свое
говорил Веденеев. — То дело от нас не уйдет, Бог даст, на днях хорошенько столкуемся, завтра либо послезавтра покончим его к общему удовольствию, а теперь не можете ли вы мне помочь насчет вашего
племянника?.. Я и сам теперь, признаться, вижу, не надо бы мне было
с ним связываться.
И остался
племянник у дяди до по́лночи,
говорил с ним о делах своих и намереньях, разговорился и
с сестрицами, хоть ни той, ни другой ни «ты» сказать, ни «сестрицей» назвать не осмелился. И хотелось бы и бояться бы, кажется, нечего, да тех слов не может он вымолвить; язык-от ровно за порогом оставил.
— То же самое и она сейчас мне
говорила, — сказал Мокей Данилыч. — А как я один-то жизнь свою свекую? Кто ж мне на смертном одре глаза закроет? Кто ж будет ходить за мной во время болезней? Спору нет, что будут в моем доме жить Герасим Силыч
с племянником, да ведь это все не женская рука. Да и хозяйка в доме нужна будет.
Так
говорят одни; а другие
говорят, что он подрался
с своим
племянником из-за какой-то девчонки и был убит.
— Да, по моему мнению, оно должно крыться еще в московской кончине
племянника Бодростина: это событие престранное. Я о нем разбеседовался
с Висленевым… Разумеется, мое дело сторона, а так от нечего делать разболтался; он
говорит: «я знаю: его Горданов у цыган отравил».
С горечью, усиленной отсутствием Марии, Я поведал Магнусу о Моем разочаровании и скуке. Я
говорил недурно, не без сарказма и остроумия: Меня все более раздражали невнимание и скука, всеми буквами написанные на утомленном и бледном лице Магнуса. Он ни разу не улыбнулся, не переспросил Меня, а когда Я дошел до Моего «
племянника» Вандергуда, он брезгливо поморщился и нехотя вымолвил...
Много ли, мало ли времени прошло
с тех пор, как я был свидетелем разлуки Христи
с Сержем, но у нас в доме никогда не
говорили об этом человеке, и я ни разу не слыхал, чтобы сама Христя произносила его имя. Прошел год и половина другого, как вдруг я однажды неожиданно услыхал в канцелярии, что
племянник моего генерала женится на одной очень богатой девушке из довольно знатной фамилии.
И судьба подшутила над ним: в эту минуту над тысячной толпой студентов, на лестнице, прислоненной к дровам,
говорил студент Михаэлис, тот приятель М.Л.Михайлова (и брат г-жи Шелгуновой),
с которым я видался в студенческих кружках еще раньше. А он приходился… чуть не
племянником этому самому действительному статскому советнику и театральному цензору.
С его губ не сходила усмешка, брови не сдвигались… Алексей Тимофеевич не почувствовал себя сильно обиженным. Он часто
говорил: «На то и газетки, чтобы быль
с небылицей мешать». В статейке имени его не стояло, но намеки были ясные. Подсмеивались над славянолюбием и «квасным» патриотизмом и его
племянника и его самого.
— Ну, что же скажешь? — спросил Взломцев, снял очки и заткнул гусиное перо за ухо. Стальными он не писал. Глаза его, черные, умные и немного смеющиеся,
говорили, что долго ему некогда растабарывать
с племянником.
«Ну, да недолго я тебя ублажать буду старую, я-те изведу, как пить дам изведу, а все твои богатые вотчины и
с Глебушкиными к своим рукам приберу. Твоим пащенкам, — Дарья Николаевна вспомнила, что Глеб Алексеевич
говорил о внучатых
племяннике и племяннице своей тетки, — не видать из твоих денег ни медного гроша…»
Эйхлер
говорил с таким убеждением,
с таким жаром злодейского восторга, так живо описал свои планы, что у старика отошло сердце, как от вешнего луча солнца отходит гад, замиравший в зиму; огромные уши зашевелились под лад сердца, словно медные тарелки в руках музыканта, готового приударить ими под такт торжественной музыки. Пожав руку
племяннику, Липман произнес
с чувством тигрицы, разнежившейся от ласк своего детенка...
— Молодые люди перебесятся, — обыкновенно
говаривал он и все управление громадным делом сосредоточил в своих руках, для вежливости, как мы уже
говорили, советуясь
с племянниками по более важным вопросам. Случалось всегда как-то так, что
племянники соглашались
с мнением дяди. Самолюбие их, как хозяев, было удовлетворено. Все обстояло благополучно. Этим и объясняется, почему Семен Иоаникиевич вечно был углублен в счета и выкладки.
— Как не
говорить… дело прежде всего. Все оставляю
племяннику Аркаше. Остальных тоже не забыла, все будут довольны. Об одном только хотела я переговорить
с вами, если вы захотите исполнить волю умирающей.
Это
говорил Никласзон, преданнейший, вернейший, покорнейший секретарь того, кто благодетельствовал ему на всю жизнь и еще недавно завещал треть своего имущества, наравне
с своими
племянниками.
И он открыл, что именно, сколько копеек и в какой расходной статье им присчитано, и
говорил он все это весело,
с открытою душою и
с полною надеждою на туго намотанное на шее полотенце; но тут-то и случилась самая непредвиденная неожиданность: Дукач, вместо того чтобы побить
племянника по шее, сказал...
Сколько раз она ни
говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча
племянника, почти всякий раз, как она садилась
с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот-вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол.
Кликнул
племянника Агапку, что у него по сиротству в дурнях жил, да и велел пару коней запрячь и меня кумою позвал: «Поезжай,
говорит, Керасивна,
с Агапом в чужое село и нынче же окрестите мою дытину».